Почему первый снег вызывает радость у людей? У тех людей, чья работа не состоит в том, чтобы этот снег убирать лопатой?
В чём причина ребячливых улыбок на лицах и нарочито серьёзных походок?
Нет, понятно, что мы вспоминаем детство с его первым снеговиком, снежной бабой и ледяными горками…
Ладно, спрошу по-другому.

Почему первый снег вызывает такой восторг у детей? Что такого необычного в замёрзших кусочках Н2О, отчего дети начинают визжать и орать, как сумасшедшие, едва оказываются на первом снеге?
Подчёркиваю – на первом, потому что потом у детей уже не тот запал.
Потом они уже лениво катают огромные комы, вяло лепят снежки и уныло строят снежные крепости, которые потом с отвращением штурмуют.

Кто мне скажет, в чём для детей прелесть именно первого снега?
Чем он пленяет укутанных по глаза спиногрызов всех национальностей?
Ладно, не мучайтесь, вот вам ответ: ТЕМПЕРАТУРА.
Теперь подробней.

Вы, конечно же, хоть раз, да видели, как сгорает в верхних слоях атмосферы всякий космический мусор, романтично именуемый нами падающими звёздами.
Некоторые везунчики даже успевают загадать заветное желание, глядя на эту гадость.
Ничего плохого в этом нет, человеку свойственно видеть всё не так, как оно есть на самом деле. Помню, как однажды мой друг, жадно потянув носом, сказал: «О! Картошечку где-то пекут!».
В отличие от меня, он не знал, как пахнет горящая помойка. Маменькин сынок, отличник и чистюля…
Ну да речь не об этом.

Речь о том, что мы видим не всё, что летит на нашу планету. На нашу Землю. В наш мир.
Некоторые вещи (?) нам видеть просто не дано.
Я заскоблил знак вопроса потому, что не знаю, можно ли назвать вещью ребёнка. Наверное, всё-таки, нельзя. Скорее, ребёнок – это предмет. Причём, явно одушевлённый.
Новый вопрос.
Когда у этого предмета появляется душа?

Ответ я знаю только примерно: когда предмет ещё в животе у мамки.
То есть, примерно в течение девяти месяцев после того, как «О, Боже…». Или до того, как «Ой, мамочка!!!».
Как думаете, случайно ли душа у ребёнка появляется именно между этими двумя фразами? Я тоже так думаю.
Девять месяцев – это срок, необходимый для того, чтобы Бог принял решение, быть женщине мамой или нет, и после этого решения послал душу растущему в женщине предмету.

Не думаю, что Бог туго соображает. Более того, уверен, что он давным-давно уже сообразил всё, что ему было надо, про всех про нас.
А значит, девять месяцев – это время, необходимое душе, чтобы долететь до Земли.

Если бы мы знали, с какой скоростью летают души в том, что мы называем пространством, мы бы легко послали Богу привет.
Если бы знали, в какую сторону это сделать.
Но, как всегда, подводят товарищи учёные! Вместо важных дел занимаются всякой белибердой термоядерно-нанотехноложной…
Ну да речь не об этом.

Речь о том, что каждая новая душа, подлетающая к Земле, в принципе, не особо-то и отличается от любого другого космического предмета, которому больше нефиг делать, кроме как сотворить «бздынь!» об нашу поверхность.
И то и другое может или долететь до места назначения, или не долететь, сгорев на подлёте.
Разница лишь в том, что сгорающий космический мусор мы можем наблюдать, а сгорающие души – нет.
А если и наблюдаем, то никак не связываем мёртво- или вообще не рождённых детишек с непонятными нам атмосферными аномалиями. Ну, не будем о грустном.
Поговорим об одушевлённых предметах. О тех, до которых души всё-таки долетают.

Как вы думаете, чего эта мелюзга так надрывается, когда их из мамки выколупывают?
Думаете, из-за того, что скоро в ясли, школу и на пенсию? Нифига подобного!
ИМ, БЕДОЛАГАМ, ГОРЯЧО!

Или вы думаете, что душа в атмосфере не нагревается? Ну, вы ещё скажите, что температура у младенца такая же, как у взрослого!
По градуснику, может, и такая же… Только какой же идиот будет градусником измерять температуру души?!
Нет у нас пока таких приборов, чтоб такую температуру измерять! Придумать-то такие приборы у нас некому!
Учёные оружие изобретают, священники сектантов от кормушки отгоняют, самородки заграницу кормят…
Ну да речь не об этом.

Речь о том, что душа у человека остывает очень долго. И только с помощью снега.
Ну, и ещё с помощью мороженного.
Да чего вам рассказывать – сами знаете, что ребёнку только бы крем-брюле на морозе слопать.
Зрелому человеку уже или крем-брюле в помещении, или на морозе, но водочки.
А старичку уже ничего, кроме тепла, и не надо.
И как только душа совсем остывает, тут человек снова предметом и становится.
И прощай, детство!

И уже новая ребятня после пытки в жарком космосе будет с нетерпением ждать первого снега, чтобы поскорее остыть.

Так что, вот так, дорогие мои читатели. Всё, что знал про первый снег, про детей и про души, я вам рассказал.
А чего не знал, про то и не рассказал. Про негров, например.
Они-то, если настоящие, снега в глаза не видели, однако же живут не меньше нашего!
Ну, про то вы уж сами как-нибудь на досуге покумекайте, а мне некогда.

Меня ещё крем-брюле и прорубь ждут.

(с) Максиморон